#ВbIDEРЖКИ_N_ЦNТAТbI_О_B0ЙNЕ
Сергей Васильевич сидел в первом ряду, как и полагается ветерану. Мимо, медленно и торжественно, проезжали колонны танков и ракетных установок, проходили стройные ряды молодых солдат в парадной форме и совсем еще юнных скаутов в белых рубашках и сине-желтых галстуках. В небе летало не меньше сотни боевых дронов, выделывая сложные фигуры, иногда на секунду зависая в воздухе и складываясь то в гиганский трезубец, то в плывущие над Красной площадью слова "SLAVA UKRAYINI!". Парад, посвященный сороковой годовщине победы, длился уже более трех часов, но начиная с какого-то момента Сергей Васильевич перестал следить за событиями - ему очень захотелось писять. Мочевой пузырь, как это часто бывает у стариков, взбрыкнул в самый неподходящий момент. Некоторое время Сергей Васильевич мужественно терпел, пытаясь сосредоточится на параде, но потом понял, что в туалет нужно по-любому. Поднялся и, извиняясь и переступая через ноги других ветеранов, потихоньку пошаркал к концу ряда. Там он поднялся по лестнице, вышел из сектора, а потом и вовсе с трибун. На Сергея Васильевича никто не обратил внимание, только охранник на выходе участливо приподнял бровь: мол, дедуля, все нормально?
- Vse dobre, - кивнул Сергей Васильевич, наклонившись к охраннику, - to prosto serce troha styslo, spekotno narazy. De tut е tualet, vmytysya?
Охранник объяснил как пройти к туалетам. Сергей Васильевич поблагодарил, спустился за трибуны, миновал оцепление из нацгвардейцев (те при виде ветерана стали по стойке "смирно" и взяли под козырек), свернул в технический сектор под трибунами, пробрался через переплетение лежащих на асфальте проводов, стараясь ни на что не наступить, зашел за огромную стойку со звуковой аппаратурой где и нашел пять стоящих рядом кабинок био-туалетов. Кабинки располагались глубоко под трибунами и были явно служебного пользования, но кто ж прогонит ветерана?
"Пяток параш. Изнанка праздника." - подумал Сергей Васильевич, дергая за ручку двери крайней кабинки. Подумал он эту мысль по-русски, что само по себе было странно. Сергей Васильевич переучился с русского на украинский - и говорить и думать - давным-давно, еще когда был военным комендантом Горловки. Знающие люди ему тогда намекнули, что он молодец конечно, герой войны и все такое, но если ему интересно сделать в будущем какую-то цивильную карьеру во власти - стоит перейти на украинский. Сергей Васильевич прислушался к совету, о чем в принципе потом ни разу не пожалел: когда вышел указ о ре-украинизации, не пришлось перестраиваться, да и в карьере украинский действительно помог. И тут мысль на русском, впервые за много лет. К чему бы это?
Не успел Сергей Васильевич сам себе удивиться, как дверь кабинки открылась и ему навстречу, оправляя китель, вышел молодой майор со странными рунами на шевронах. Столкнувшись нос к носу с ветераном, майор отдал честь и пошел куда-то по своим делам. Сергей Васильевич зашел в кабинку, расстегнул ширинку и пристроился возле унитаза.
"Где-то я его видел, эти руны..." - думал Сергей Васильевич (опять-таки на русском!), - "но где?"
Госпиталь, плац, сепар в клетке, особый янарь... в памяти ворочались какие-то отрывочные воспоминания, но в кучу не складывались. То ли дело было в подступающем старческом маразме, то ли в металлической пластине в голове Сергея Васильевича, которую ему поставили после ранения под Воронежем: из-за нее он еще тогда перестал помнить некоторых людей и лица. Впрочем никого действительно важного Сергей Васильевич не забыл, так что к медикам был не в претензии. Спасибо что живой, как говорится.
Сергей Васильевич застегнул ширинку, вышел из кабинки туалета и пошел обратно - через переплетение проводов на асфальте и оцепление нацгвардии - на трибуны, в свой заслуженный первый ряд, смотреть как, отдавая дань традиции, дроны над Красной площадью выстраиваются в слова, написанные забытой теперь кириллицей: "ПТН ПНХ"
Источник неизвестен